Проблемы Леди Баг — это проблемы Парижа. А проблемы Парижа, конечно же, связанные с проклятым Бражником и его акумами — это главные проблемы Леди Баг и Кота. Каждый раз — одно и то же. Кто-то расстроен, зол, разочарован, обижен и вуаля, Бражник отправляет свою пышущую злом бабочку навстречу страдальцу. Несколько мгновений уговоров и Париж, снова, разрушает акуматизированное чудовище. И ведь сколько ни старайся, в двухмиллионном городе, всегда, найдется тот, кто представляет собой наилучшую цель для врага.
Так почему же, решая проблемы Парижа в лице злодеев, она должна, раз за разом, разбираться еще и с проблемами в головах парижан? Множество баннеров по всему городу с их с Нуаром поцелуем! Поцелуем, который они даже не помнят! И пожалуйста, очередная акуматизация Андрэ — мороженщика, почему-то, решившего, что ему лучше всех известно кто кого любит. Выдумал себе идеальную пару в их с Котом лице, устроил шум и разруху в родном городе из-за собственных фантазий, да еще и тыкает в лицо каким-то журналом желтой прессы с номинацией, в которой они не соглашались участвовать. Она, по крайней мере.
Зачем ей какие-то отношения с Нуаром, если в мире существует Адриан? Добрый, отзывчивый, внимательный и заботливый, красивый, талантливый, воспитанный. Не то что этот котик с его идиотскими шуточками.
В другой раз, наверное, Леди Баг осудила бы собственный глупый порыв и извинилась перед напарником за идиотский поступок. Да что там? Она бы и не поступила так вовсе. В конце концов, даже все его дурацкие шутки разом не были достаточным поводом, чтобы так унизить напарника и друга. Мусорный бак был обидным и оскорбительным поступком. Но вряд ли Маринетт, сейчас, могла судить здраво. Вместо множества баннеров с Адрианом, перед ней, теперь, везде мелькал этот поцелуй, будто клин, вбиваясь в ее фантазии о счастливой жизни с возлюбленным, насмехаясь над ее дурацкой, неуклюжей любовью и неспособностью признаться. В то время, когда Нуар так беспечно и бесстыдно, раз за разом, кидался в нее признаниями, рассказывал о своих чувствах, словно это не что-то особенное, а так, разговор о погоде. Очень навязчивый разговор о погоде.
В другой раз, она, обязательно, извинилась бы.
Но не в этот. В этот, не поленившись уволочь бак аж на крышу и вытряхнуть Кота из него, как мусор, она решила выплеснуть все свое негодование, раз и навсегда обрубить эти нелепые и бессмысленные попытки ее добиться. Пока в мире существует Адриан, разве такое возможно? Встрепанный кот без капли манер против ее принца?
— Мы не пара! — О да, не пара, даром, что Нуар, как он сам выразился, раз за разом твердит об этом, как заезженная пластинка. Не может перестать, рассказывает о том, сколько же в нем этой любви. Слепо идет вперед, набивая шишки и вытрепывая ей все нервы. Это мешает. Мешает, прежде всего, их миссии. Никто еще не отменял правило инкогнито между хранителями камней чудес.  Камни созидания и разрушения противоположны, как инь и ян, их владельцы не должны знать друг друга. Любовь двух противоположностей невозможна. Запрещена.
И хорошо.
Это самый лучший аргумент против его попыток. Всем известно, что насильно мил не будешь, но несчастные влюбленные, в надежде на взаимность, раз за разом штурмуют объекты своей любви, не понимая, что с каждой попыткой становятся только неприятнее. Проще спрятаться за правилом, запретом, не позволяющим этого. И за долгом, который не даст отказаться от своего призвания, раскрыть свою личность.
Благополучие Парижа — это главная миссия двух хранителей.
И незачем вести разговоры о любви.

Крышу она покидает уже не такая злая. Нуар, кажется, готов попытаться исправиться, пообещал ведь и извинился в тысячный раз. А значит, может быть, на некоторое время прекратятся романтические предложения, попытки навязаться и шутки про их несуществующий роман. Раздражающие и отвлекающие глупости, заставляющие Маринетт чувствовать себя едва ли не изменницей перед Адрианом. Даром, что последний ничего не знает ни о ее чувствах, ни о второй личности, ни о романтических потугах Кота.
Соскользнув в ближайшую подворотню, она осматривается и, убедившись, что случайных зрителей нет, отменяет трансформацию. Костюм, маска и супергеройская сила улетучиваются во вспышке красно-розовых искр. Тикки устало повисает над плечом, Маринетт спешит угостить ее сладким, а после, спрятать в сумочку. Очередная битва окончилась победой, острое раздражение улетучивается из нее намного медленнее, чем улетучился образ Леди Баг. Маринетт одергивает и поправляет одежду, кое-как приглаживает встрепанные волосы и спешит покинуть закоулок. У Маринетт Дюпен-Чен, тоже, немало важных дел. И, среди них, покупка очередного подарка Адриану, написание речей и признаний ему же, слежка за его съемками и выступлениями. В общем, расписан весь день. И во все это еще надо втиснуть домашнее задание, помощь родителям и работу с эскизами, а то и пошив очередной придуманной модели.

Пусть злость из нее почти улетучилась и мысли о Нуаре уже не бесят так, что хочется самой ломать все эти дурацкие щиты с поцелуем, но Маринетт, все еще, ужасно раздражена и даже расстроена. В то время, когда у нее куча проблем в обычной ее человеческой жизни и дурацкая неспособность сказать такое простое и короткое «люблю», глядя в глаза человеку, который сияет в ее мыслях ярче солнца и луны разом, почему она должна терпеть эти дурацкие домыслы окружающих? Они даже не помнят тот поцелуй! Вероятно, он нужен был для победы над очередным монстром. Да что там? Какое может быть «вероятно»? Это же, точно, нужно было только для победы! Между ними ничего не может быть, сколько бы раз ни признавался ей в любви Кот. Потому что... Потому что, он — не Адриан.
А если бы оказался им?
Нет-нет, она даже думать  таком не может. Как может этот вульгарный, шумный, дурацкий кот оказаться ее Адрианом? Таким сдержанным и воспитанным, таким скромным и уравновешенным? Не может такого быть, как бы сильно ни меняли талисманы личность их владельцев, после трансформации. Она же совсем не меняется, да?
Непрошеная мысль о сравнении Адриана и Нуара, укореняется, заставляя Маринетт думать. Сравнивать. Искать возможные сходства. Всю дорогу она хмурится, несколько раз наткнувшись на прохожих и столбы, только потому, что по-дурацки ушла в себя. Но находит между двоими только различия. Никаких сходств. Даже в пластике. Если уж талисман может менять личность, можно предположить такие различия. Но ведь он не может сделать из гордого и плавно принца этого неуклюжего кота! Наоборот, талисман делает человека еще более умелым. А разве Нуар может сравниться с Адрианом по пластике движений? Одно только фехтование ее возлюбленного стоит того, чтобы петь ему оды. В отличии от одного супергероя в черном, который вечно попадает впросак.
Уже подходя к дому и, только по счастливой случайности, не угодив ни под одну машину и не разбив лоб об углы и фонари, Маринетт уверенно встряхивает головой, выкидывая из нее глупые мысли. Нет, это было самым дурацким предположением на свете. Такие глупые шутки Адриан не позволил бы себе, даже спрятавшись за маской. Его воспитание никогда не позволило бы ему так себя вести.
От этой мысли становится легче. Свободнее. Мысли и чувства встают на прежние места, не тревожа и не пугая возможными перспективами. В конце концов, она бы умерла на месте, если бы оказалось, что в костюме Нуара скрывается Адриан. Нуара, которого Ледибаг, сегодня, выбросила в мусорный бак, заявив, что ему там самое место.
После такого, только в монастырь уходить. На Тибет.
Впрочем, лучше ее настроение не становится. И, буркнув родителями что-то невразумительное, Маринетт скрывается у себя. Как раз, чтобы вспомнить, что до очередного нападения акуматизированного, успела поставить точку в своем сочинении — тексте, который планировала заучить и выдать Адриану в качестве признания. В конце концов, сколько еще можно тянуть и мириться со своими слабостями? Пора было давно уже признаться. И, раз у нее не выходит сказать это просто так, то можно заучить. Как стихи. Стихи же она рассказывает, просто наизусть, не задумываясь о смысле.
Главное — сказать ему, а остальное уже само, как-нибудь, сложится дальше. И если Адриан ее оттолкнет, то проблемы с дальнейшими признаниями уже не будет. Будет только проблема того, как же жить дальше. Но об этом думать совсем не хотелось. Ну а если он, вдруг, ответит на признание (конечно же ответит! Алья ведь говорит, что все получится, она не может ошибаться!), тогда, наверное, больше не будет так страшно и она сможет говорить о своей любви свободна.
Маринетт оказывается на балконе, вместе с листком, до того, как осознает, что вообще делает. ЕЕ любовные мысли способны унести остатки сознания, в одно мгновение. Так что, оказавшись на свежем воздухе, девушка оглядывается удивленно, но решает, что тут даже лучше, когда весь Париж перед тобой. Вот только...
Проклятый щит с поцелуем, прямо напротив ее дома!
Лист с признанием хрустит, сминаемый в кулаке, когда Маринетт сверлит это проклятие злым взглядом. Тикки суетится рядом, пытаясь ее успокоить. Иногда, даже жаль, что у Ледибаг нет способности к разрушению, как у Кота. Это было бы так чудесно — уничтожить все эти фотографии. Вот прямо, как... Кот Нуар. Только что, оказавшийся на той, ближней к ней крыше, с щитом напротив балкона.
— Вот он-то мне и поможет. Кажется, котику совсем нечем заняться, Тикки. — Улыбнулась Маринетт. Квами попыталась ее отговорить, лепеча что-то про плохую идею и то, что кот, наверное, сейчас обижен на Ледибаг, а еще, про то, что они совершенно не знают кто он такой и нельзя же вот так использовать его,а  вдруг он расскажет кому-то? Слушать ее девушка не стала, отмахнулась и поспешила перевеситься через перила, помахав ему, а заодно, выкрикнув имя, чтобы точно заметил.
Он заметил. Поколебался мгновение и, вдруг, оказался на ограждении ее балкона, такой знакомый до кончика хвоста. Когти, уши, зеленые глаза, голова склонена к плечу, даже его привычная улыбочка. И где тут Тикки плохое настроение заметила? Ему же все — как с гуся вода. Этот тип не унывает никогда.
— Привет. — Робко улыбнулась Маринетт, окончательно комкая в кулаке листок со своей супер-речью для Адриана.
— Мне нужна твоя помощь. Я хочу признаться в любви своему парню. Ну, то есть, сейчас он не мой парень, но когда я признаюсь... в общем, мне нужно, чтоб ты послушал мою речь. Ты же можешь помочь мне с этим, правда? Давай притворимся, что ты — это он, а я... Ну, это — я. В общем, я тут даже написала текст, чтобы ничего не перепутать, а то, когда начинаю с ним говорить, вечно путаюсь в словах. Я ее потом выучу, но мне, сначала, надо потренироваться, чтобы звучать уверенно.

В порыве собственного воодушевления, уже повторяя про себя текст и едва шевеля губами, Маринетт даже не заметила реакцию Кота. Она была уверена, что он относится к ней прекрасно, кроме того, Кот Нуар, всегда,  помогает жителям Парижа и ни за что не откажет ей в такой мелочи. Это же, в конце концов, не акуматизированных злодеев овить. Всего-то. изобразить ее парня. В конце концов, он делает это по сто раз на дню, легко флиртуя и с ней, и с любой другой девчонкой, оказавшейся в его поле зрения. Особенно, если это супергероини.
Она даже принялась расправлять смятый огрызок бумаги и уже набрала полную грудь воздуха, заранее, ужасно нервничая. Ведь, если присмотреться, Котика даже можно было принять за Адриана. Тот же, примерно, рост, такой же стройный и тренированный, а главное - золотистый блондин. Цвет глаз только отличается. Ну и характер.
Конечно же, совсем... Совсем другой характер. Адриан никогда так себя не вел.
Маринетт даже замаха на разнесчастный горшок с цветком не замечает, слишком увлеченная. Она уверена, котик, сейчас, устроится поудобнее, скажет очередную миленькую фразу, стараясь переключить все ее внимание на себя и предложит побыть вместо ее почти-парня. Не для тренировки,а  вообще.Он ведь любит нравиться девушкам.
Зато, реакцию видит Тикки. Видит и пугается, готовая, если придется, защищать Маринетт от гнева рассерженного Нуара . И как только эту глупая девчонка не видит, что он в ярости? Конечно, совсем недавно, его сбросили в контейнер с мусором, а потом, посоветовали пересмотреть свои взгляды на их отношения. Да видно же было, как он расстроен и зол. Но нет, Маринетт совсем теряет связь с реальностью, когда дело касается Адриана. Жаль только, что она не видит дальше собственного носа и, гоняясь за ним, так упорно его же и отталкивает, доламывая его любовь и верность. И ведь не скажешь ей правду.
Тикки успевает почти ринуться между ними, когда рука Кота опускается, а сам он, вдруг, выдает... такое.
Маринетт замирает, даже бумажка падает из ее руки, когда она смотрит на Кота неверящим взглядом.
- Я тебя чем-то... Обидела? - Заканчивает она, уже рассматривая пустое место перед собой. То самое, где, только что. стоял он. Плакат, прямо напротив ее дома, чернеет от удара кошачьими когтями и превращается в ничто, сломанный и уничтоженный катаклизмом.
- Тикки... Я, кажется, его сильно рассердила, да? - Тихо выдыхает она, наблюдая за удаляющейся черной фигуркой. Квами, в ответ, только тягостно вздыхает, не собираясь говорить про "я же говорила", Какой в том толк?
Вечер, определенно, не задается. Маринетт пытается переключиться, выучить свою речь, заняться рукоделием, выполнить домашнее задание и сделать еще целую кучу ненужных вещей. В конце концов, какое ей дело до обид Нуара? Она ведь сразу говорила ему, что любит другого. Поэтому, дела Адриана важнее и волнуют ее куда больше. Должны волновать. Вот только, мысли, раз за разом, возвращаются к разъяренному и обиженному напарнику, с таким остервенением кидающемуся на плакаты с их поцелуем. Напарнику, который грубо и жестоко ответил ни в чем неповинной школьнице (не знает же он, что это именно она - Ледибаг) и, кажется, едва не учинил катаклизм прямо на ее балконе.
С ним, определенно, стоило бы провести воспитательную беседу. А еще лучше, отстранить от супергеройства на время. Чтобы остыл и подумал над своим поведением.
Маринетт возвращается мыслями к ситуации. и, не способная ничем нормально заняться, только злится на Кота еще больше, с каждым мгновением укореняясь в решении серьезно с ним поговорить. И, как следствие, ни домашнее задание, ни речь не получают должного внимания. А потому, на следующий день в колледже, она нервно мнет свою бумажку-шпаргалку, поджидая Адриана на главном крыльце колледжа с очередной коробкой с подарком. В конце концов, что бы ни происходило в мире, будь то эпидемия, нашествие марсиан, сорок танцующих акум на фоне поющего Бражника, война с пингвинами или явление динозавров, но ничего не может быть важнее Адриана и утреннего подарка для него, который просто обязан поднять парню настроение.
Тем более, что из подъехавшего лимузина он выбирается с лицом темным, как грозовая туча. Кажется, вот-вот, и громила-охранника испепелит божественной небесной молнией. Вот уж неожиданно увидеть Адриана таким. Что бы ни происходило в его жизни. разве, он не улыбается этому миру всегда и в любой ситуации? Разве позволяет он себе грубость в отношении окружающих? Маринетт глазам своим поверить не смогла и, помявшись, поспешила ему навстречу, на ходу вытягивая вперед руки с подарком.
- Доброе утро, Адриан, я тут для тебя мимо прохо... Ой, точнее... Ну как бы это сказать. Я подумала, вчера, что ты был какой-то грустный и... приготовила маленький подарок. Ну, просто так, как презент на самый обычный учебный четверг. Я просто подумала... Ну, знаешь... В общем, четверг же особенный...ммм... день. Ну, потому что он почти пятница и после середины недели.  А еще... Еще,  кажется, сегодня, у тебя не задался день. Может быть, мой подарок, его немного исправит? - В конце концов, она привычно запуталась в своих глупостях, виновато улыбнулась и поспешила сунуть коробочку с подарком в руки Адриану.