солнце разливается по полупустой комнате, играя солнечными зайчиками на раскрашенных фресками стенах. сукуна может позволить себе не спать ночами, наблюдая за звездами или предаваясь негам и удовольствиям. солнечный день существует для него только для длительного беспробудного сна.

пение птиц раздражает, они щебечут что-то друг другу, перекрикивают, подзывают, скачать с ветки на ветку за окнами замка. сукуну это раздражает, заставляет проснуться и сразу же быть в невольной ярости. в таких настроениях он предпочитает кого-нибудь разрубить надвое, но в последнее время слуг и так становится подозрительно мало, чтобы вымещать на них свой первородный гнев.

остатки снов он досматривает в купели, куда его погружают под звуки бивы. шелковые струны успокаивают короля проклятий, возвращая куда-то в глубину своего подсознания, где он как в первичном бульоне купается в безмятежности. горячая вода расслабляет, а приятные запахи благовоний восстанавливают в памяти давно утерянные моменты. сколь бы сукуна не пытался отделить себя от людей, превознестись над ними и отречься от всего мирского, в нем еще оставалась капля человечности, которую он сам в себе не признавал и не считал надобным считать существующей.

- оставьте меня, - на выдохе расслаблено выдает король, одной из рук помахивая в сторону двери своим слугам.

он снова проваливается в сон, где сплетаются его желания и сюжеты из подсознания. он сидит на троне и видит перед собой парня. лицо его смазано, но кажется подозрительно знакомым. сукуна не узнает его, а от того не придает его существованию никакого значения. он лишь наблюдает, сидя сверху-вниз и нависая своей огромной фигурой. парень стоит, источает страх и волнение. он припадает на колени и о чем-то просит. слова звучат неразборчиво и жидкой смолой тянутся по ушам сукуны. на лице мальчика появляются слезы, он открывает рот в немом крике. короля проклятий это раздражает, но он не успевает что-то сделать, как его резко водоворотом утягивает в пустоту.

мужчина резко открывает глаза и видит перед собой стены купели.

всего-лишь сон.

вода уже холодная и неприятная, кожа пальцев на всех четырех руках давно сморщилась как у стариков. сукуна ладонями приглаживает уже высохшие волосы, зализывая их ближе к затылку. глаза начинают бегать по комнате, выискивая кого-нибудь, кто подаст полотенце. но никто не решается сунуться к королю и побеспокоить его. они знают, что в любой момент их могут счесть бестактными и, в лучшем случае, сослать куда-нибудь в отшельничество. в худшем... кому-то придется отмывать фрески от крови.

- г-г-господин, к вам прибыли... - чей-то полушепот доходит до ушей сукуны, пока его обладатель прячется за стеной и бьется в тревоге, - ж-жители прислали вам дар. они надеются на благое знамение от короля, - голос продолжает мямлить, от чего раздражение зарождается где-то глубоко внутри и начинает наматываться как клубок.

- я приму их подношение через десять минут. а пока... сгинь, - недовольно выплевывает сукуна, с неохотой поднимаясь из купели.

капли воды стекают по его обнаженному телу, приятных запах трав наполняет комнату. король проклятий берет с деревянной полки полотенце и принимается обтирать свое тело. ему гораздо приятнее, когда этим занимаются какие-нибудь красивые и специально взятые во дворец для этого девушки, но сейчас ему не хочется видеть никого. впереди еще процессия, наверняка притащили очередную корову или страшненькую девственницу ради каких-нибудь крох его внимания. король накрывает свое тело темным кимоно, спуская его верх, оголяя торс, и подвязывая под поясом.

сукуна возвращается в свои покои, там тихо, как будто бы весь замок сбежался куда-то подальше от своего короля. мужчину делит пополам противоречивыми чувствами. с одной стороны, ему хочется побыть одному, ведь будущая процессия предвещает сбор всех этих насекомых в одном месте и их бесконечное надоедливое жужжание. с другой, он все меньше времени желает уделять бытовым вещам. обслуживание ежедневных нужд и ритуалов раздражает его, напоминая о том, как уныла и неинтересна жизнь.

король проклятий входит в главный зал, где уже столпились все слуги и крестьяне. они стройной линией прячутся за спиной фигуры, которая кажется смутно знакомой. красивое кимоно, уложенные волосы, тонкий запах благовоний. сукуна оценивающе оглядывает парня, присаживаясь напротив него, но вместе с тем оказываясь все равно почти что ровного роста с ним даже сидя.

- назови свое имя, - сукуна интересуется, как будто это ему что-то даст или вообще хоть что-нибудь значит в данной ситуации.

- а вы? что вы хотите от меня? - он обращается куда-то за спину, где прячутся его сопровождающие, хоть ответ и в принципе довольно очевиден, сукуна не любит тратить время на тех, кто не четок в своих желаниях.

сукуна наблюдает за парнем, всматривается в детали его одежды, цепляется глазами за красиво уложенные волосы. крестьяне обычно так не выглядят, но ради своего короля разодели жертву как куклу. они знали, как угодить своему правителю, по крайней мере, им хотелось надеяться, что они знают, как вызвать его расположение и завладеть вниманием.

итадори юджи - он называет себя, не комкаясь в страхе и не трясясь от тревоги. он полностью принимает свое положение, и, по мнению сукуны, он слишком быстро с ним свыкся. хоть человеческий век и без того короток, они, обычно, цепляются за свою жизнь гораздо крепче, чем этот мальчишка. король продолжал его разглядывать, пытаться узнать, что же такого знакомого в его повадках и движениях.

итадори припадает на колени, и в этот момент сукуна понимает, что давеча уже видел ровно такую же сцену. перед ним сейчас в реальности материализуется сон, который он видел в купели. мужчина и раньше часто видел сны, которые становились пророческими и о чем-то говорили ему. чаще всего это были какие-то значимые события, что-то игравшее большую роль. но какова роль этого мальчишки?

- итадори юджи, - сукуна пробует его имя на вкус, отмечая каждое движение своего языка в созвучности.

к сожалению, король проклятий не обладал способностями влиять на погоду, но признавать свою некомпетентность он не мог. если после жертвоприношения пойдет дождь - значит такова его воля. если дождя не будет - жертва была слишком мала и незначительна. все просто, от сукуны здесь не зависело ничего, он был лишь мерилом чужой веры и постоянной величиной, с которой считались.

- хорошо, я принимаю вашу жертву, - спокойным тоном добавляет мужчина спустя пару минут, которые потратил на изучение внешности своего подношения, - можешь подняться с колен, итадори юджи. все остальные... прочь отсюда.

сукуна как будто бы всеми четырьмя глазами пробегается по слугам, разбросанным по углам комнаты. они тут же спешно начинают собираться, выпроваживают всех лишних, кто может вызывать хоть какое-то раздражение у короля. сегодня у него не было никакого желания видеть официальные церемонии, а уж тем более в них участвовать. ему бы массаж и вкусный ужин, а затем завалиться под ночной небо и наблюдать за бесконечным ворохом звезд. но вместо этого сукуна должен разбираться со всякими жертвоприношениями и прочими проблемами, носящими сугубо бюрократический характер.

- итадори юджи, - слегка недовольно вновь пробует на вкус это имя, - вероятно, тебе обещали, что тебя сожрут живьем в стенах этого замка, так? - сукуна и правда ел людей, не гнушался этим и в распространении этой информации видел лишь только свою силу.

сожрет ли он итадори юджи, как десяток жертв до него?

время покажет.

ремен сукуна заинтересован.

итадори юджи - знамение, которое еще сыграет свою роль в судьбе короля проклятий. вот только пока совсем не понятно, как именно их судьбы переплетутся? будет ли это две перпендикулярные прямые или целый ворох лучей, что вновь и вновь будут пересекать друг друга, пока жизнь одного из них (итадори, разумеется) не закончится.

сукуна потягивается, разминая затекшие плечи, выгибает все свои четыре руки, напрягая крепкие мускулы, которые под давлением становятся тяжелыми как стальные. он невольно зевает, чувствуя усталость, но мысли о сне отгоняют вопросы о том, кто же такой этот итадори юджи. король хочет знать ответы, хочет предвидеть будущее, ведать все потенциально опасные моменты. но пока он видит перед собой юношу, кроткого и напуганного. какой покладистый, готов на все, лишь бы спасти свою жалкую деревеньку?

- можешь расслабиться, ты не будешь съеден, - заверяет сукуна, будто бы чувствуя источающие от парня желчный запах страха, - сегодня, - добавляет он, чтобы у того не было призрачных надежд на какое-то особенное отношение.

сукуна разваливается на подушках, устраиваясь поудобнее и потираясь оголенным торсом о шелковые ткани наволочек. он продолжает изучать парня, все четыре глаза бегают по нему, пытаясь уловить малейшие движения, прочитать что-то в его поведении и зацепиться за какую-нибудь деталь, которая сможет пробудить в ремене какое-нибудь магическое озарение.

- я хочу, чтобы ты работал у меня. будешь обслуживать мою купель, - сукуна говорит ровно и четко, с постоянством в тоне и достаточной грубостью в голосе, чтобы держать баланс между устрашающим приказным тоном и повседневным и ничего не значащим, ведь его слова должны пониматься сразу с первого раза.

- тебе очень идет это кимоно, я попрошу у слуг похожие для тебя, - король проклятий отмечает вслух то, что ему искренне нравится, а потому решает немного вознаградить итадори юджи, чтобы тот хоть немного почувствовал свою значимость, возможно, это сможет раскрыть в нем потенциал.

сукуна поднимается, возвышаясь над своей жертвой, такой величественный и громадный, он даже не придает уже никакого внимания этим деталям и не чувствует превосходство из-за своих физических размеров. куда важнее то, что он понимает, что никакому жалкому человечишке не сравниться с ним в силе и проклятой энергии. сукуне даже не нужно ничего делать, чтобы быть выше, чем любое жалкое насекомое, что в большинстве своем его окружают.

- не разочаруй меня, итадори юджи, - он чуть наклоняется и кладет одну из своих рук на заднюю сторону шеи парня, чуть сжимая пальцами белесую кожу, чтобы тот почувствовал.

сукуна уже забыл о предзнаменовании, которое еще совсем недавно проедало его мысли и захватило все внимание. его затянула тягомотная, жевательная, как рисовое моти, ежедневная рутина. годы битв и пылких сражений закончились еще несколько лет назад. больше никто не рисковал бросать вызов королю проклятий, и его реальность превратилась в серое созерцание обыденности.

он просыпается ближе к вечеру. когда уже бесконечные щебетания сбавляются в переливистых созвучиях. когда солнечные лучи перестают раздражать роговицы усталых алых глаз. когда за стенами становится все меньше переговоров слуг и жителей деревни. когда наступает время всепоглощающей тьмы. когда на небе начинают вырисовываться мелкие светящиеся точки далеких звезд, наделенных божественной силой.

однажды ремен сукуна перестанет существовать и станет еще одной такой звездой, но пока он светит на земле, испепеляя все вокруг.

очередной день, очередная серая тягость, которая обволакивает короля и не дает ему нормально выбраться из вороха шелковых простыней и перевернутых футонов. ему больше не снятся пророческие сны, он не видит знамений, да и в принципе давно не видит снов. ему начинает казаться, что он и не спит вовсе. просто отключается на какое-то время и включается вновь, будто бы теряет сознание. сукуну беспокоит отсутствие сновидений, он видит в этом очередной знак, но не может считать его.

в купели вечером несравненно тихо. вода еще горячая, подается прямо из ближайшего источника. она напитана солнцем и подземными водами. король прямо чувствует, как его обволакивают духи, согревают своим теплом и подпитывают тело очищающей аурой. все лишние мысли уходят, как только он погружается в воду. он мог бы быть в таком состоянии бесконечно.

сукуна тяжело вздыхает.

какое-то напряжение перекатывается по телу, мешая прийти к нирване и очистить свои мыли полностью. король прикрывает глаза и вновь тяжело выдыхает. он пытается настроиться на свое дыхание, сосредоточиться на нем и отринуть все отвлекающее. но покой не приходит, плечи гудят от напряжения, отдавая куда-то в голову и вызывая неприятные ощущения барабанной дроби в висках.

- юджи, - обращается вдруг сукуна, даже не открывая глаз и не одаривая парня вниманием, - помни мне плечи, - командует ровно и спокойно, в привычной манере, которая четко понятна для всех слуг с первого раза.

когда руки юджи, такие теплые и гладкие, касаются обнаженной кожи, где-то на подкорке хочется вздрогнуть и выдохнуть в приятной неге. но ремен сукуна сдерживается, лишь только голову откидывает чуть назад и готовится к тому, что сейчас все зажимы будут разомкнуты и тело придет в порядок.

король проклятий прикрывает глаза, чтобы приглушенный вечерний свет не отвлекал и не напрягал роговицы. умиротворение заполняет его разум тишиной, изредка прерываемой звуками чужого дыхания, которые мастер старается игнорировать. старания юджи видны даже с закрытыми глазами, они чувствуются расслабляющимися мышцами, разгоряченной кожей, прерывистым и тяжелым дыханием.

тишина обрывается голосом парня. сукуне на минуту кажется, что ему приснились эти неуместные вопросы, но, открыв глаза, он понимает, что все еще находится в реальности. все еще никаких снов, даже таких дурацких. лишь благостливая темнота и покой, которые были нарушены. первая эмоция - раздражение. затем - удивление. все перемешивается и становится странным на вкус как чай с сахаром (никто так не пьет в японии, это же кощунство).

- какой ты любопытный, итадори юджи, - с легким пренебрежением вдруг отвечает сукуна, игнорируя его извинения и не принимая их на свой счет, а скорее считая какой-то неискренней пугливостью парня, - мне давно уже ничего не снится. скорее всего, даже духи теперь боятся ко мне приближаться. последнее что я видел... - король запинается, пытаясь понять стоит ли произнести это вслух, - неважно, какая-то глупость, очередная игра разума. несущественная, - он решает сохранить в тайне свое пророчество, как будто бы чего-то опасаясь.

сукуна ведет плечами в такт движений итадори, они такие мягкие, но уверенные, будто бы он действительно знает, как сделать приятно. мысли об этом нравятся королю, он принимает это во внимание и соглашается с самим собой в том, что не сожрать этого пацана было правильным решением. сейчас он приносит гораздо больше пользы и удовлетворения, чем если бы переваривался разъедаемый в желудочном соке.

- расскажи мне о своей жизни до того, как тебя решили принести в жертву, итадори юджи, - внезапно интересуется сукуна, действительно желая послушать историю, для него это будет лишь очередная сказка на ночь, вот только он уже знает, что вместо богов и духов в ней будет суровая реальность простого смертного.

ремен сукуна хочет больше знать об итадори юджи.

ремен сукуна начинает плавиться под прикосновениями своего слуги. ему одновременно нравится и не нравится происходящее. с одной стороны - он заслужил все удовольствия этого мира и умелые руки юджи тоже входят в эту сумму. с другой - ему все еще скучно, все еще только обычные мирские наслаждения доступны ему. сукуна хочет стать звездой настоящей, палящей и наблюдающей за всем свысока.

вот только это будет означать, что он перестанет быть здесь и сейчас. его тело разрушится, будет поедаться червями, как и любое другое. возможно, его духу уже не будет до этого дела, но перспективы все равно не самые приятные. ремен сукуна хочет быть вне времени, вне пространства, вне систем, вне координат. ему хочется быть богом. и он уверенно идет большими шагами к своей цели. король уже властвует своей силой по всей японии, он главнее и могущественнее любого императора, но почему-то именно они считаются потомками богов.

в сукуне божественно все. начиная от его безграничной силы, заканчивая непростым характером. он эгоистичен, ни во что не ставит жизни обычных людей, хочет получать только удовольствия от прожитых дней, игнорируя любые тяготы и негативные аспекты. можно ли так бессовестно копировать облик бога? чего ему не достает, чтобы стать тем самым оригиналом?

юджи итадори - полная противоположность сукуны, и история его жизни прямо об этом намекает. король вслушивается в полутона, раскусывает правду между строк, примеряет слова парня на тысячи других похожих историй. его история одновременно не походит на каноны, но вместе с тем за свои годы сукуна слышал уже множество историй про проклятых, прокаженных, отринутых собственным народом.

люди боятся - страх живет в них и проедает изнутри дыры в каждом органе, заставляя пригибаться пониже к земле, с трепетом бежать куда-то без оглядки и уничтожать все непохожее, что заставляет внутренности клокотать. сукуна ненавидит людей. они слабые, мерзкие, глупые. ему нравится нал ними возвышаться, но вместе с тем вновь становится скучно, потому что равного себе он найти не может.

- ты собираешься принести и мне беды, юджи итадори? - спрашивает сукуна, запрокидывая голову и устремляя все четыре глаза наблюдать за реакцией парня.

в этот момент ремен сукуна вспоминает о предзнаменовании.

Отредактировано Ryomen Sukuna (2023-08-28 10:47:02)

лицо юджи наливается краской, щеки багровеют, а глаза тянутся ко лбу. сукуне смешно от этого, он расплывается в насмешке, цепляясь за человеческое нутро парня, которое дает слабину. есть ли в этой слабости искренность? или только первобытный страх, как у всех остальных? итадори, казалось, можно прочитать без особых усилий. он из тех, у кого на лице все написано и любая реакция настолько находится в моменте, что ее невозможно подделать. ремен сукуна не ждал от него подвоха, поэтому позволил себе вновь закатить мысли о пророчестве подальше.

король изучает итадори юджи, упиваясь его замешательством. одним своим вопросом он смог заставить этого человека бояться и сомневаться во всем, что он делал до этого. даже свои прекрасные руки он убрал подальше в объемные рукава кимоно, боясь даже дотронуться до своего повелителя. сукуне нравилось происходящее, он в очередной раз чувствовал свою силу и значимость, утверждался в мыслях о том, что ему действительно нечего бояться, ведь перед ним очередной загнанный зверек, который вряд ли настолько глуп, чтобы самостоятельно кидаться в пасть хищнику.

- не переживай, юджи итадори. прошлого не существует, можешь не цепляться за него так сильно, - проговаривает спокойно сукуна, поднимаясь из купальни и стоя перед парнем полностью обнаженным без всякого человеческого стеснения.

- ты славно потрудился сегодня, а сейчас можешь идти отдыхать. помни, твоего прошлого - уже не существует, твое будущее - теперь мое, - ровно добавляет король, перехватывая с деревянного табурета полотенце и обматывая его вокруг своего пояса.

сукуна мягко (насколько может) улыбается юджи, и делает жест рукой, отправляя того с глаз долой, чтобы побыть одному. после купален он отправляется в сад, находящийся под открытым небом. приятная вечерняя прохлада мурашками пробегается по телу, высушивая покрытую влагой кожу. мягкий лунный свет тонкими струйками пробивается сквозь деревья. сегодня прекрасная звездная ночь, которой король хочет насладиться в одиночестве.

l a t e r . . .

последние дни тянулись как сладкая патока. в замке и ближайших деревнях был объявлен праздник. очередное чествование величия ремена сукуны. король устраивал их, когда хотел порадовать себя чем-то интересным, вкусным, веселым. как удачно, что, обладая такой невероятной силой, можно в принципе вертеть этим миром и его обитателями в любую нужную сторону.

под вечер, наполнившись яствами, посмотрев театральные выступления, послушав музыку и приняв пару делегаций с подношениями, король вернулся в свои покои. грузное тело с глухим звуком упало на множестве футонов, прикрытых разнообразными подушками и шелковыми простынями.

- итадори юджи. я хочу видеть итадори юджи. приведите мне его, быстро, - громким, слегка прерывистым голосом приказывал сукуна своим служанкам.

отдав приказ, он перевернулся на спину и распластался среди нежных шелковых полотен, которые обвивали его разгоряченную кожу. потолок комнаты немного плыл из-за захмелевшего разума, но по телу вместе с тем разливалось приятное тепло и нега.

Отредактировано Ryomen Sukuna (2023-08-28 11:21:12)

тело сукуны хоть и превосходило все другие простые человеческие тела по своей физической мощи, но все равно слабело и сдавалось под количеством выпитого алкоголя. перепить короля было тяжело, ведь он в пару-тройку глотков мог осушить фунфырик саке и даже не повести бровью при этом. но сегодня же праздник. сегодня можно выжать из удовольствия все соки и наполниться блаженством, уносящим куда-то в нирвану.

вот только вместо преисполненности сукуна чувствовал какое-то животное желание. ему хотелось насытиться еще больше. хотелось чем-то завладеть, чего-то получить, взять то, что по праву его. нижняя пара рук покоилась на грудной клетке, сцепленная замком и контролирующая вздымающиеся ребра под тяжелым дыханием. верхняя пара с переплетенными пальцами лежала под головой, поддерживала затылок, в который пульсирующими ударами отдавалось биение налитого кровью сердца.

король не любил ожидания, он томился, пытался на что-то отвлечься, рассматривал плывущие перед глазами фрески, которые терялись в качестве своего начертания и рисовали какие-то новые картины при помощи воображения. девушки в кимоно расплывались в какие-то бессмысленные фигуры, образовывали собой водовороты галактик и цветовых паттернов. гибкие ветви сакуры становились когтями, а лепестки обретали облики гривы чудного цвета.

из залипания сукуну возвращает звук открывающихся и закрывающихся створок. он возвращается в реальность и тут же слышит голос юджи, которого с таким сильным желанием ожидал увидеть. он тут же поворачивает голову к нему и по-хищному улыбается. в уголках его губ нет мягкости, нет доброжелательности, только что-то такое же эгоцентричное, как и сам король. он переворачивается на бок подпирая рукой, упиревшись локтем в подушку, свою голову. он рассматривает парня, на нем больше нет нарядного кимоно, лишь легкая вечерняя одежда, но сукуна разглядывает не ткань, а то немногое, что ей не прикрыто.

- ложись рядом, итадори юджи. не бойся, - сукуна откидывает свободными руками несколько подушек, освобождая место для парня рядом с собой, - я не хочу в купальни. полежи рядом со мной, - король не добавляет "пожалуйста", потому что это не просьба, а очередной приказ, который не подразумевает под собой вежливости или отказа.

ремен щурится, рассматривает парня, ожидает, когда тот окажется ближе, чтобы захлопнуть свою ловушку. мысленно он уже знает, что будет дальше. глядя на парня он утвердился в своих мыслях, определился с тем, что же ему все-таки не хватало.

итадори юдже может дать ремену сукуне то, что тот хочет.

сукуна расставляет сети, выжидает, сидит (лежит) в засаде, ожидает свою добычу. обычно, он совсем не такой. просто берет то, что хочет и не терпит отказов. в этом есть своя доля веселья, в процессе можно упиваться собственной вседозволенностью и безграничной властью. но король устает и от этого. он играет в игры, чтобы хоть как-то скрасить свои будни. безумный азарт живет где-то внутри него, вынуждая иногда изменять собственным принципам и нормам поведения в угоду чему-то интересному.

юджи очень кроткий и спокойный парнишка. полная противоположность сукуны, который даже в детстве и юности не был таким мягким. он изначально рос с осознанием своего превосходства. понимал, что не просто человек, не жалкая пешка или потенциальный раб. король уже тогда в мыслях надевал на себя корону и примерял титул, который спустя годы стал реальностью, а не просто ворохом амбиций.

- я хорошо себя чувствую, итадори юджи. сегодня такой благостный день, в который не стоит предаваться каким-то негативным настроениям, - сукуна успокаивает, своим твердым голосом смягчает слова, на выдохе спокойно и расслабленно пытается адаптировать слугу под обстоятельства.

юджи ложится рядом и уголки губ сукуны поднимаются в моментной улыбке, в которой заключено гораздо большее, чем что-то одно единственное. сейчас в теле и мозгу все перемешивается в мисосиру с кучей ингредиентов, которые как будто бы не должны быть там. слишком много лишнего, от чего надо избавиться и оставить хотя бы что-то одно, не расплываясь и не пытаясь испытать все и сразу. но жадность сукуны не знает меры, как и его жажда.

- нет, мне не нужен массаж, - спокойно говорит король, глядя в глаза повернувшемуся юджи.

в глазах его отражается двуличие сукуны, множество глаз и искаженное магической силой лицо. король любуется то ли на самого себя, в зрачках другого человека, то ли на самого итадори, который так приятно не дрожит от страха, как многие другие, кто оказывается настолько близко. его хочется мощной рукой тут же к себе прижать, забрать в охапку и почувствовать тепло его тела. но ремен сукуна не торопится, он все еще помнит, что у него идет партия. и играет он в долгую, чтобы как можно больше насладиться моментом.

нога юджи касается разгоряченной кожи и почему-то кажется такой прохладной и освежающей. температура тела парня как будто бы оказывается удивительно низкой, либо это сам сукуна такой разгоряченный. на бедре ощущается оставленный след, который остужается медленно. королю впервой ощущать такое, и это ему... нравится? не понимает, не чувствует, не хочет пока осознавать.

- не бойся, итадори юджи. я сегодня не в настроении гневаться, - снова ласкает ухо, следит, не отводя ни одного глаза, за реакцией и надеется, что тот так и не впадет в лихорадку страха.

сукуна опускает одну из рук на голову итадори, зарываясь в яркие волосы, пробираясь сквозь них к коже головы и поглаживая ее подушечками пальцев. ладонь скользит к шее, а потом ниже к вороту юката. король позволяет себе запустить свои пальцы под ворот одежды, чуть стягивая ее вниз и оголяя больше тела итадори. его кожа такая приятная, мягкая и прохладная, под горячими прикосновениями согревается, образуя идеальный симбиоз.

король смотрит в глаза юджи, как будто бы специально не дает отвести тому глаза от себя. хочет залезть к нему в голову, хочет почитать в зрачках все его мысли, знать какие шаги предпринимать наперед, чтобы выиграть в этой игре.