зеле привыкает к перевернутому с ног на голову миру постепенно: забывает режущие спазмы желудка от голода, учится не щуриться от грызущего глазные яблоки солнца, не кривиться от приторно-сладких пирожных, не огрызаться (это самое сложное) на каждый блуждающий взгляд в ее сторону;

к броне зеле привыкает мгновенно.

ее утро меняется: вместо густой темноты переулков и запаха пыли оно освещено лунным светом густых кудрей, теплой улыбкой, потрескивающим радиатором и шумом оживших улиц. зеле пробует согревающий суп вместо печеных в костре ящериц, вместо колючего одиночества пробует незнакомое доверие: мягкий голос брони растапливает заледеневшие под ребрами органы и селится где-то в сердце - зеле не против. не замечает, как завтраки с броней становятся традицией, не замечает, как неосознанно растягиваются в улыбке губы каждый раз, когда в сознании вырисовывается образ верховной хранительницы. забывает, что когда-то этот титул провоцировал извержение желчи внутри.

забывает, что когда-то было иначе, пока сказочная реальность не разбивается о пустой стул напротив.

зеле думает: броня задерживается. зеле думает: она бы предупредила. зеле думает: она ведь не могла?
зеле понимает, что слишком расслабилась.

ей говорят: верховная хранительница вышла без сопровождения рано утром и не возвращалась, ей говорят: просила не следовать за ней. зеле сжимает челюсти до зубного скрежета и кулаки до просвечивающих сквозь кожу костей - с удовольствием разбила бы придурку-стражу нос, если бы не обещала броне держать себя в руках (думает про себя: нужно обсудить нюансы этого обещания после).

где искать броню зеле догадывается мгновенно, стоит стражам указать направление. срывается с места и почти не ощущает, как ноги касаются городской брусчатки и скрипящего снега; без радиаторов холод вгрызается до голых костей, но зеле этого не замечает тоже, думает: стоило захватить с собой шарф для брони. или горячий чай. перенести их завтрак к стелларону.

думает: броня могла замерзнуть настолько, что завтраков больше не будет.

бежит еще быстрее.

на холме вечнозимья ее встречают густой снегопад и переливающиеся на солнце ледяные фигуры легиона антиматерии; ее верховная хранительница - сгорбившаяся фигура в центре обломков стелларона. зеле выкрикивает ее имя и падает на колени рядом, не узнает свой обезображенный от волнения и дрожи голос, когда говорит:

- ты в порядке?

осторожно касается лунных волос и стряхивает липкие хлопья снега с головы и голых плеч. на коже брони, кажется, оседает весь лед ярило VI, и зеле крепко обхватывает ее ладони своими, горячо выдыхает на посиневшие пальцы и злится. на себя, за то что позволила броне остаться одной без защиты, на первопроходцев, за то что обещали спасти их планету, но результата зеле все еще не видит, на среброгривых стражей, на гепарда, на коколию, на сварога. на всех - но никогда на броню.

- почему ты не позвала меня с собой? почему не предупредила? а если бы с тобой что-то случилось? никогда так больше не... - зеле поднимает взгляд на лицо брони и замирает.

в ее глазах - танцующее на небе северное сияние, заслоненное пеленой слез.
зеле перестает дышать.

- что случилось, броня?