- Я поеду.
Движение кистью, тугой шар из канцелярских резинок попадает в руки, брошенный из соседнего угла.
- Не поедешь. Зачем? Этот доктор Лэнгтон такая древность.
У Милли коротко стриженная голова и железная хватка, но и ее начинает подтачивать недуг безразличия, просочившийся в редакцию - так бывает, когда закрытых дверей становится больше, чем озвученных вопросов, а руководство осознанно берет курс на замыленный глаз. Она тоже начинает бояться.
- Поеду. Он говорит умные вещи, а нам неплохо бы снова начать печатать что-то подобное.
На самом деле, все уже решено, документы на командировку подписаны, словесная перестрелка для галочки, ритуал ради ритуала. Доктор Лэнгтон, бесспорно, древность, но еще он ученый, меценат, организатор многих благотворительных акций, говорит о свободе и общедоступном лечении как для магов, так и для магических существ, и открыто порицает насильственные методы, прикрытые ширмой призыва к поднятию магического сообщества с колен. А еще он - магглорожденный, что автоматически вешает мишень на его спину.
Смерть такого, как доктор Лэнгтон, не может принести весомой практической пользы, но она символична - его могут убить просто потому, что могут, и это так жутко, что Ремус не понимает, почему об этом не кричат все рты, не слышат уши, почему этого не видят глаза. Поэтому, да, он поедет. Не только, как представитель прессы: несмотря на то, что им не дают настоящей боевой поддержки - у Ордена недостает свободных людей, да и Аврорат, инициировавший это сопровождение, недвусмысленно настаивает на политическом значении операции («а значит обойдемся минимумом гражданских», Шарп говорит это без издевки, но и без какой-либо толики расположения) - Аластор поддерживает участие хотя бы в такой малой степени. Взгляд со стороны уже роскошь, им недоступная.
А еще с ним Джеймс, как самый настоящий аврор - со значком и дисциплинированной важностью, непривычно серьезный, непривычно взрослый. Ремус, пришедший на перрон чуть раньше положенного - где вы видели, чтобы он опаздывал? - шутливо поднимает руки при приближении Поттера и доктора:
- Только не арестовывайте меня, господин аврор, я - законопослушный волшебник!
И подмигивает. Искусственное созданное убежище, в котором они все еще подростки, играющие во взрослое кем ты будешь, когда школа останется позади, оно все еще работает здесь, у всех на виду, в подвижной массе людей, их голосов и запахов, чужое пестрое присутствие помогает отчасти приглушить чувство тревоги, хотя бы на время первой части пути. В последние годы было много тьмы, но Ремус все еще предпочитал (или пытался) поворачивать лицо к свету - разговоры обо всем сразу, ответственно переданный Сириусов анекдот про законника, долгая беседа с доктором Лэнгтоном, скупленные сладости с тележки проводницы и укоризненный взгляд старика на не выросших детей - это хотелось удержать и запомнить, а не сгущающиеся тучи.
Когда начинается второй этап пути игра сходит на нет, дурное предчувствие заполняет салон автомобиля медленно, но уверенно, делая шутки немного нервными, жесты - напряженными, фразы - вязко подвешенными в тишине. Как-то разом вспоминается, что они на поле боя, пусть и вероятность сражения обнадеживающе призрачна. Мерлин, пусть нам повезет.
Колеса подпрыгивают на камнях, Ремус стискивает руль - Блэк, с маниакальной редкой для него щепетильностью, обучивший его навыкам вождения (оставим за кадром потраченные нервы, главное, результат!), гордился бы тем, что они не разбились на первой миле - Поттер натягивается струной, когда говорит о диверсии, на заднем сидении доктора держит старческая дрема, что-то пускает рой мурашек по загривку да так, что Ремус невольно вздрагивает.
- Было бы спокойнее, если бы Муди не разделял его мнения.
Свитер, коричневая кожаная куртка, побитые жизнью и обстоятельствами джинсы, ботинки - ничего выделяющегося, ничего запоминающегося, Поттер тоже аккуратный - только волосы протестуют - обезличенный, за кого они должны сойти со стороны? Внуков, сопровождающих дедушку в путешествии, студентов с преподавателем? В момент, когда глохнет двигатель, это кажется уже не таким важным.
- Хм.
Многозначительно и весомо. По факту, особых причин для паники нет. Люпин хорошо помнит карту - теория ему всегда давалась бодрее, чем практика - это место не так далеко от точки, от которой они и так и так должны перейти на шаг, опоздают на час-другой, не критично. Так откуда это неудобство, словно кто-то смотрит в спину?
Жвачку он берет машинально, выходит из машины вслед за Поттером. Сон хранит доктор Лэнгтона в благом неведении.
Придерживает ладонью край карты, которую Джеймс разворачивает на капоте. Перехватывает его взгляд на крыши домов.
- Ты не думал о том, что мы можем быть приманкой?
Он вдруг понимает, что не так - одно из многих не так, выскакивающих исподтишка - но полностью осознать эту мысль еще не может. С какого момента он перестает чувствовать запахи?
- Подпись автора
one day I will find the right words, and they will be simple