Резиновый мячик отскакивает от стены и улетает в коридор. Ульяна провожает его взглядом и снова возвращается к экрану смартфона. Новостная лента последний месяц пестрит белыми прямоугольниками в оранжевых рамках с текстом о пропавшем ребёнке: Настя, 5 лет, пропала у лесополосы на окраине города, была одета в голубые джинсы и футболку с котом.
Ульяна откидывает голову, специально ударяясь затылком об стену: думай-думай-думай. Настя была не просто очередным пропавшим ребёнком. Ульяна знала и саму девочку, и её родителей - они жили на этаж выше, прямо над её квартирой, так что о семейных разборках и внутренних отношениях она знала слишком хорошо. Такие семьи принято называть проблемными, закрывать глаза и лишний раз не сталкиваться на лестничной клетке. Те самые соседи, которые в восемь утра в субботу с грохотом двигают мебель, а к ночи выкручивают громкость телевизора на максимум, думая, что это заглушает их постоянную ругань. Соседи шептались, но лезть в чужую семью было не принято.

Но Русалка всегда любила лезть не в своё дело и стала той, кому больше всех надо и неофициальной няней для девочки. Старушка Мария Сергеевна из соседней квартиры причитала: “Какая Вы умничка, Уля, девочке помогайте. Она вроде не глупая, удивительно что воспитанная да мать её-то всё где-то шатается, а отец сутками на подработках, вот и дело нет никому до ребёнка”.

Отражение в зеркале усмехалось: когда уже успокоишься? Ты - не мать и никогда не для кого ей не станешь. Ульяна умывается холодной водой, прогоняя морок - она отлично знает, что спасти всех у неё не получится. Но когда Настя хватается своими тёплыми пальцами за её мертвенно-холодные руки, в голове щёлкает.

Сильно зажмурившаяся, она продолжает видеть яркие листовки, развешанные по городу и репосты в соцсетях; но ничего не слышит - ни плача, ни крика, - ничего, тишина и пустота. Она её даже не чувствует.
Новостные сводки повторяют одно и тоже по кругу: мать с ребёнок вышли гулять в город, проходили через лесопарк, за полсекунды пока мать отвлеклась - девочка потерялась.
Русалка знает, что в лесополосе её нет, исходила вдоль и поперёк - ничего, ни единого следа, чтобы Настя вообще была там. У Ульяны нет никаких доказательств, только смутное ощущение, что искать нужно совсем близко.
При преступлениях против детей близкие родственники становятся первыми подозреваемыми, но никому не хочется верить, что родители способны на убийство собственного ребёнка. Ульяна видела следователей, что ходили по подъезду опрашивая соседей, видела слезы матери, рыдающей о своём ребёнке - и не могла найти правду ни в одном слове.
Чем больше дней проходит, тем меньше людей верят хоть в малейшую возможность найти ребёнка живым. Ульяна думает, что некоторые идут на поиски людей ради чувства сопричастности и хотят быстрого удачного результата - найден, жив, а не долгих, тягучих, безрезультатных ночей.

Плана не было, были только инстинкты, чуйка, интуиция - чёрт знает что за наваждение, которое приводит её вверх по лестничной клетке. После минутной трели звонка, дверь распахивается неожиданно резко, вынуждая Ульяну сделать шаг назад и выставить перед собой руку в защитном жесте.
- Я хочу поговорить.
Здесь, в коробке из бетонных плит, пытаться влезть в чужую голову и навести морок можно, но требовало слишком больших сил, которых в уставшей от бессонницы Ульяне не было.

Квартира было простая, будто застрявшая во времени - старый диван и кресло, с одинаковой потёртой обивкой; чехословацкая стенка представляющая собой и сервант, и книжный шкаф, и просто хламовник. Рядом с небольшим холодильником, на котором отчётливо виднелась вмятина от удара, стояла морозильная камера, чья дверца была увешана разноцветными буквами-магнитами.
Смерть.
Ульяна моргает, буквы рассыпаются в хаотичном порядке, не составляя никакого слова.
Убийца.
Женщина с опухшим лицом всё это время что-то говорит, но Ульяна не слышит.
Филицид. 

Есть такая игра, смысл которой от одного слова через переход по википедии дойти до второго. Такая незамысловатая задача показывает взаимосвязь всего в этом мире, да и подкидывает новые термины и статьи, большинство из которых забываются на следующий день.
Которые неожиданно всплывают в памяти мигающей красной сереной. Ульяна носом глубокого втягивает воздух - нет, не смерть, мертвечина.

Два женских взгляда пересекаются, синхронно переключаются на ручку морозильной камеры. Зверь внутри Ульяны напал на след: всего лишь протяни руку. Запястье обжигает резкая боль, чужая хватка крепко держит, тянет на себя. Женщина рядом исходится на крик, в звенящем шуме Ульяна не выхватывает связные предложения, только отдельные слова: случайно, не хотела, постоянно кричала, неконтролируемая.

Зверь случайно толкает.
Зверь не хочет.
Зверю нужна хотя бы минута тишины.
Зверю не сложно справиться с человеком.

Русалка трёт лицо руками, оседает на пол рядом с бездыханным телом, утыкается взглядом в злосчастную дверцу морозилки. Она знает, что там найдет, в горле образуется ком - то ли тошнота, то ли слёзы. Русалка думала, что уже давно всё выплакала, но горечь - привилегия, то немногое, что ещё ей позволено чувствовать.
Чёрные мусорные пакеты тщательно завязаны и перетянуты скотчем. Ульяна не решается ни дотронуться, ни перестать смотреть. Это несправедливо - зверь прижимается брюхом к земле и скулит, Русалка сжимает зубы крепче, закусывая внутреннюю сторону  щеки.
В своих мыслях она не слышит хлопок входной двери; не успевает обернуться, как навзничь падает на пол, больно ударяется затылком об кафель. Перед глазами калейдоскопом скачут цветные пятна, языком она чувствует вкус собственной крови. Зверь молчит, не пытается защитится, не нападает. Ульяна безуспешно закрывает лицо руками, старается встать или перекатиться - мужское тело держит слишком крепко, слишком тяжело.
Она могла дышать под толщей воды, она не могла вздохнуть под грубыми руками. Это было несправедливо. Она же всё сделала правильно.

- Поможешь?
Голова поворачивается в сторону, как у шарнирной куклы. Невидящие глаза, затуманенные пятнами, смотрят сквозь силуэт.  Её улыбка похожа на оскал. В отличие от кота, у русалок всего одна жизнь и сегодня точно не тот день, чтобы с ней проститься.
Она успевает протянуть руку, в неосознанном поиски помощи - и сознание окончательно уплывает.