утренняя роса напоминает ледяные капли дождя, которые медленно-медленно текут вниз, в землю, зарываются туда, будто боятся, что их увидят. утренняя роса холодная, как трупы, лежащие на камнях среди застывающих луж крови. крови так много, что следы от каждого смешиваются, лань чжань смотрит на отпечатки рук или ног, чтобы понять, где искать человека. или уже не совсем. ночь по секундам сходит с неба, рассеивается, серые тучи постепенно стекают, задранная вверх голова, запутанные волосы и засохшая на одежде кровь. рана, оставленная кем-то. лань чжань почти не чувствует боли. ему, наверное, впервые так страшно. страшно, вспоминая глаза усяня. страшно, вспоминая, что он больше не может видеть человека, которого так долго любит. человека, которым, наверное, усянь уже почти не может стать. он помнит ярко-красные вспышки в глазах, помнит звук его крика, пронзающего насквозь. помнит звук его слез. и каждый из этих звуков отзывается спазмами боли где-то в районе желудка. его, наверное, сейчас стошнит. 

лес воет: деревья шелестят, шуршат и плачут, как плакал вэй ин, пронзенный стрелами и болью от потери. лес воет, словно говорит с каждым, кто касается травы. мокрые от росы ноги, вода остается в запутанных прядях каштановых волос. пахнет древесиной и смертью. лань чжань чувствует, куда нужно идти, но ему страшно. кажется, что увидеть вэй ина в таком состоянии хуже смерти. 

он слышит тяжелое, сиплое дыхание, которое скрывается за листьями толстого дуба, запачканного кровью. белые одежды становятся красными, когда ванцзи подхватывает под руку усяня, сломленного и раненного. кроваво-красное пятно теперь расползается по его плечу, будто краска. усянь делает второй выдох, утопая в одежде носом. ванцзи видит его подрагивающие ресницы, видит бледность кожи, видит, что времени остается совсем немного.

холодный воздух сковывает легкие, бичэнь трещит, ноги, кажется, забыли, насколько были уставшими мгновение назад. на руках, будто завернутый в огромные обнимающие ветви, ванцзи держит тело. кровь капает, падает, растекается озером. страх окутывает полотном такого же лютого мороза.

человек, которого ты любишь, умирает. человек, которым ты дорожишь, теряет себя среди тьмы и злости. человек, которого ты любишь, постепенно начинает исчезать.

ванцзи касается его кожи на руке, чтобы ощущать и чувствовать тепло, но они не теплые. не горячие, как были раньше. руки усяня прохладные, бледные, черные волосы сгустком переплетены с красной лентой где-то сзади. 

гора луанцзан пахнет сырой землей, пеплом и костром. запах, который въедается в ноздри. запах, который почти невозможно забыть. мягкая земля под ногами напоминает болото. лань чжань помнит тот раз, когда был здесь — тогда было шумно. сейчас же от тишины будто бы зудит затылок.

у них нет безопасного места, нет места, где он мог бы спрятать вэй ина, чтобы никто не нашел и не убил. страх потери сковывает, заставляет длинные пальцы дрожать, укладывая тело на камень, служащий постелью. 

тьма поглощает их, забирает последнее, что остается от крошек сознания. тьма не становится теплее, не кружит голову и не дарит счастье. лань чжань чувствует, как его горло забывает слова, которые он так никогда и не смог произнести вслух.

— вэй ин, — черная прядь аккуратно убирается с лица, не касаясь кожи. запах сырости все еще раздражает. ему не отвечают. молчание, которое он надеялся никогда не услышать. 

ванцзи садится рядом, закрывает глаза и чувствует. ванцзи рядом, помогая поддерживать жизнь, бьющуюся о стенки, как маленький-маленький мотылек. ванцзи рядом. ванцзи страшно. он справится.