воздух колется: мороз щиплет, утро скребется пасмурным рассветом с серыми облаками, внезапным холодом, от которого годжо немного не по себе. он провел последние месяцы за постоянными тренировками, улучшением расширения территории, техниками, приемы ближнего боя — все, чтобы быть лучше. поражение, которое он испытал тогда, мерзотной блевотой застревает в горле. от гето не слышно ничего почти все это время. годжо старается не думать. чужой взгляд, который он не видел все это время, кажется, будто застрянет в нем еще сильнее воспоминания о смерти. 

годжо мечется: с виду все нормально, он такой же, только одиночество растет, пробирается, вырастает огромной стеной между ним и людьми. сатору чувствует — стена по чуть-чуть вырастает из земли, напоминая сначала ступеньки, а потом уже преграждая путь перед ладонями. сёко он видит изредка, когда она заходит проверить его состояние и о чем-то поговорить. вспомнить бы, что она говорила, ведь он почти не слушал. мысли, будто пустота, выливаются из каждого уха. он в болоте из воспоминаний, поражения и невозможности. ему говорили о силе, которая не помогла.

“зачем, у нас же есть годжо”, “годжо поможет”, “он справится”, “если годжо не сможет, то не сможет никто”. 

воздух колется. сатору делает вдох, смотря с высоток вниз на маленькие магазинчики и час-пик из людей, перешагивающих светофор. сатору улыбается, скрывая глаза черными стеклами очков. белые ресницы почти как хлопья снега. волосы же чувствуют ледяные порывы ветра.   

от гето все еще ничего не слышно. он пропал, перестал отвечать на телефон или писать сообщения. сатору звонил, но изредка. сатору думал, но иногда.

спустя эти месяцы очередное задание изгнать проклятие, появившееся где-то недалеко от района сибуи. время есть, вдруг он захочет пойти тоже? мысль о том, что сатору, возможно, скучал, остается пустой. 

вонь, которую сатору ощущает, пробивается ему в нос почти сразу, как он заходит в дряхлый старый дом. гето выглядит примерно как и этот дом: осунувшийся, сгорбленный, с бледным лицом и впадинами под глазами. черные волосы россыпью шелка достают до плеч. 

— йо, сугуру, — улыбка, очки и сквозняк, — как ты тут вообще оказался? 

о том, как он его нашел, тоже лучше не спрашивать. сатору рассматривает его, вспоминая, как давно вообще они разговаривали хоть о чем-нибудь. и эта вонь, которая впиталась в древесину, теперь впитывается в его одежду. сатору видит, но не хочет смотреть.

— перед заданием решил заглянуть, а то мы с сёко почти решили, что ты умер, — молчание бьет по нервам, смешок сатору слишком фальшивый, ладонь, поднятая вверх, тоже фальшивая. 

его нервозность выливается в рассматривания сгнивших ручек от дверей, старое окно, одна единственная табуретка, на которой и сидит гето. где-то в углу, наверное, засохли капли крови. годжо не смотрит на него, не смотрит прямо на лицо или в глаза, не оборачивается на него, расхаживая туда-сюда, будто ему совсем нет дела.

— я, кстати, в последние месяцы круто прокачался, ты не представляешь. теперь точно не проиграю. 

а ты, гето? что насчет тебя?

Отредактировано Nakahara Chuuya (2023-10-04 21:09:49)