на фоне постоянного стресса, вызванного изнурительными тренировками и бесчисленными миссиями по спасению людей и изгнанию проклятий, очень трудно сохранить былую страсть к жизни и ясность ума, не свалившись в пучину апатии и отчаянья. некоторые воспринимают путь мага как тяжкое бремя и для многих это действительно так. сатору же, в меру своей беспечности, относится ко всему намного проще чем его товарищи, игнорируя гундеж масамичи и всецело отдаваясь любым мирским радостям, которые могут его хоть как-то позабавить. одной из таких стала программа обмена с киотской школой.
вся предыдущая неделя была полна восторга и трепета. сатору, словно маленький ребенок, с нетерпением ждал оглашения списка участников в предстоящем соревновании — в прошлом году ему не предоставилось возможности поучаствовать, поэтому на этот год он возлагал огромные надежды, строил планы и предавался мечтам. ему было важно показать себя во всей красе, продемонстрировать другим на что он способен, банально — самоутвердиться за счет «слабаков».
когда сатору в очередной раз поднимает тему об участии в программе обмена, сугуру и шоко непроизвольно переглядываются и почти сразу пытаются перевести тему. ему кажется это странным, но он не обращает на это внимания — слишком погружен в свои мысли.
до определенного момента.
осознание того, что масамичи опрокинул его уже во второй раз (в прошлом году команда не допускалась к участию, так как находилась на первом курсе обучения — им тогда даже не позволили наблюдать, боясь, что сатору или кто-либо еще может хоть как-то препятствовать проведению игр. сославшись на вспышку активности проклятий все трое были высланы за пределы токио на супер-важное-задание, которое по итогу обернулось лишь парочкой проклятий четвертого уровня.) заставляет его плотно стиснуть зубы и с остервенением сорвать список учеников, что допущены до соревнования с центрального информационного стенда. он вновь бегло осматривает фамилии счастливчиков и не может поверить своим глазам: ни его, ни сугуру, ни шоко в списках нет. зато есть первокурсники, которые еще в прошлом году строго не допускались.
порой собственные мысли порождают ложные ожидания, ввергая в самую настоящую психологическую ловушку, что дарит сладкую, но обманчивую иллюзию, туман которой рассеивается, представая перед глазами суровой реальностью, приправленной горьким разочарованием.
злая шутка эгоистичного сознания или простая недосказанность?
пленительный самообман рушится, словно старая кирпичная стена, а за ней — пустота.
сатору годжо всегда был уверен в себе, в своих силах и собственной значимости (если не во всем, то во многом). ему с детства твердили о том, что он — надежда и спасение всего магического мира. так какого черта, к нему такое отношение? почему он не может участвовать в программе обмена как все остальные?
сатору заостряет внимание на имени нанами, буквально прожигая листок взглядом и чувствует, как кровь прильнула к голове, обдавая лицо губительным жаром.
снова он. этот выскочка, возомнивший себя хер-пойми-кем. любимчик масамичи. подпевала, что тянет одеяло внимания на себя.
сатору никогда не воспринимал кенто как серьезного соперника — он еще сопляк и далеко не ровня сильнейшему из клана годжо. однако дразнить его, подначивать и выводить на эмоции (скудные, но какие есть) — всегда доставляло ему неподдельное удовольствие. нанами четко знал, кто перед ним стоит и все равно не испытывал страх, встречая любые выпады в свою сторону с непоколебимой решительностью и поразительной стойкостью. это забавляло сатору, разбавляя серость студенческих будней. ему действительно нравилось приставать к нанами, пытаясь предугадать его реакцию на то или иное действие — все же он очень сильно отличался от других студентов — его спокойствие часто казалось напускным, словно хорошо проработанная маска; сатору было принципиально важно сорвать ее, он жаждал увидеть его истинное лицо. на их столкновения нередко приходили посмотреть и только сугуру старался как можно быстрее пресечь любые попытки сатору истязать первогодку.
раздражение подступает к горлу не сглатываемым комом, сатору сжимает бумагу в руке и проклятая энергия вокруг него вьётся словно электрические вспышки — они невидимы глазу, но ощущаются каждой клеточкой кожи.
последующий разговор с учителем на повышенных тонах не дает никаких плодов — любые аргументы масамичи воспринимаются в штыки; с сатору льется желчь недовольства, сарказма и возмущения. он понимает, что препираться бесполезно: решение по поводу его участия уже никак не изменится или… изменится если первокурсник, задействованный в программе обмена серьезно пострадает. сатору гонит от себя эти мысли прочь, старается не думать о том, как хрустели бы кости кенто в его руках.
он сердито хлопает дверью, покидая учительский кабинет. забыть? смириться? отпустить ситуацию? не его стиль. устроить сопляку настоящий ад, чтобы тот сам отказался от участия? кажется вполне реализуемым.
даже если это решение верхушки, а не лично масамичи — сатору не потерпит такой вопиющей несправедливости. он изведет нанами из принципа, чего бы ему это не стоило. потому что может. потому что никто его не остановит. потому что он должен участвовать в программе обмена.
всю последующую неделю сатору преследовал нанами по пятам, бросая в его сторону токсичные колкости и замечания, пока тот не слетал с катушек до очередного мордобоя. его вышколенный образ настолько вклинился в мозг, что сатору видел его даже во сне, словно наяву — они в очередной раз сходились в рукопашную, разукрашивая свое тело новыми синяками и ссадинами, а потом он просыпался весь в поту. бесконечность срабатывала сама по себе, во сне ее было почти невозможно контролировать. почти каждое его утро начиналось с сильной головной боли.
на удивление годжо, кенто оказался куда крепче, чем казался на первый взгляд и не только телом, его дух был так же силен и непоколебим. это бесило, раздражало и в то же время разжигало искру азарта в душе самовлюбленного студента.
в тот день ничего не предвещало беды — сатору возвращался в свою комнату после очередной тренировки и лишь чудом заметил краем глаза свет в аудитории; он оглянулся по сторонам будто бы убеждаясь в том, что он один в коридоре.
сатору отодвигает дверь в сторону и просовывает голову.
— у тебя куриная слепота или ты снова двери перепутал? класс для дебилов дальше.
мгновенно отзывается кенто и брови сатору ползут вверх. он явно не ожидал встретить его здесь. сейчас.
— тогда почему ты здесь? — его губы растягиваются в дерзком, насмешливом оскале. он заходит в класс, закрывая за собой дверь — щелчок дверной ручки проносится эхом и отражается от стен.
сатору медленно движется в сторону нанами, словно хищник, заприметивший добычу.
— мне сегодня показалось, что ты избегаешь меня, — сатору касается рукой стула, что располагается на парте в перевернутом положении и с грохотом роняет его, продолжая сокращать расстояние, — я не прав? — он останавливается, снимает очки, протирает линзы об край рубашки и вновь надевает.
он делает еще шаг и очередной стул летит на пол, нарушая былую тишину. сатору становится почти вплотную к кенто, смеряя его надменным взглядом сверху вниз. небольшая пауза и взгляд глаза в глаза — внутри сатору все сжимается в предвкушении очередного противостояния (или для этого есть другая причина?); сердечный ритм учащается, а кончики пальцев заметно холодеют.
— ты ведь не боишься меня? — сатору меняет интонацию на более ласковую, даже нежную, и грубо хватает нанами на грудки, сминая в кулаках форменную ткань с такой силой, что единственная пуговица, украшающая китель натягивается, готовая оторваться в любой момент. сатору тянет нанами на себя, вглядываясь в его глаза через призму темных очков. непозволительная близость — он почти слышит чужое сердцебиение, ощущает горячее дыхание на своем лице.
— давай поговорим, — тихо начинает он, будто опасаясь, что кто-то может их услышать, — я оставлю тебя в покое если ты откажешься от участия в программе обмена.
сатору разжимает одну из рук и хватает нанами за подбородок, с силой вжимая длинные пальцы в щеки парня. он не позволяет ему отстраниться или отвести взгляд, все так же удерживая его за одежду.
— идет?
пишу от 4к и дальше (по настрику), в основном от 3 лица, по скорости - без спешки, пост в месяц обеспечу;
просто очень люблю пудинг и ее душевные терзания, как ей, желавшей всеобщей любви и признания, тяжело было принять свои собственные чувства, и как легко ее игры и манипуляции сломались перед человеком, который смог увидеть в ней ее саму (тут плачу уже), в общем немного сериал на домашнем, немного тру крайм документалка, такие вайбы знаете ли
