Разумовский хватает ключи от машины, надевает пальто поверх шелковой красной пижамы, вместо тапочек - кеды, со шнурками заправленными на скорую руку под пятку. Он сбегает по лестнице вниз, хватаясь за перила на поворотах так, что дребезжат тонкие железные прутья, и вылетает из парадной. Ноги чавкают в холодных весенних лужах. Фиолетовый бьюик моргает фарами, внутри душно и тихо. Разум жмет сцепление, вертит ключ, вцепляется в руль мертвой хваткой и продолжает сидеть так, не двигаясь с места.

Каждый раз, стоило очередной гениальной идее пронзить сознание Разумовского, Волков ему перечил и говорил «не торопись», и каждый чертов раз, с момента их возвращения в Петербург, оказывался прав. Всякий раз, что Сергей отмахивался и делал так, как считает нужным сам - он оказывался в ситуации совершенно незавидной и глупой, и сейчас, кажется, был тот самый момент, когда стоило остановиться, закрыть глаза, отпустить сраный руль и вернуться в квартиру, потому что Олег сказал «жди».

Сергей раз за разом не выдерживал мёртвой тишины динамика, пустых помех на камерах в ангаре и срывался к машине: выскакивал в ночной холод, сжимал пальцами руль, запуская в дорогую отделку короткие ногти, давил на педаль и смотрел в пустоту, чтобы после вернуться обратно в квартиру, снова и снова принимая поражение.

В четырех стенах он бросался к лежащему на полу ноутбуку, распахивал двери в серверную, где со всех экранов за ним следили белые беспокойные мушки помех, обреченно плёлся на кухню, чтобы вхолостую ткнуть кнопку «эспрессо» на кофемашине - зерна закончились и воды осталось меньше, чем на одну крошечную кружку - метался по коридору от входа до ванной и не мог остановиться, как будто вместе с ним замрёт весь мир и время не сдвинется больше ни на секунду. И Олег не вернётся.

Сквозь щели тяжелых портьер пробивается теплый рассвет. Разумовский наспех прибрался в гостиной, наконец сварил свежий кофе и засел за работу, отсматривая все городские камеры в надежде найти хоть одну, чья линза повернута под нужным углом к сраному ангару. Он засекает машины скорой и пожарных еще глубокой ночью, позже приезжает полиция, еще позже - следаки. Олег не стал бы теряться в толпах людей из органов, скорее выскользнул бы через черный ход или дыру от взрыва, но все камеры за ангаром и на соседних домах как на зло потеряли связь. Бесцельно переключаясь по пустым черным экранам, Разум впервые чувствует себя уставшим, глотает кофе, но тот уже не бодрит, и даже пончик с голубой глазурью, найденный в недрах холодильника, не имеет почти никакого вкуса.

Гулкий глухой стук два по два заставляет подпрыгнуть на месте и тупо уставиться на дверной проем, ведущий в коридор. По двери молотили так, что первой мыслью было «блядь, омон?!». Второй - Волков?! Сергей срывается с места, роняя на пол стул, срывая провода - несчастный ноутбук с жалобным писком гаснет экраном - и несется ко входу. Олег бы его одёрнул, схватил бы за шкирку и заставил быть осторожным, но Серый знает, что в кармане его пальто лежит нож, а за вазой на тумбе - перцовый баллончик - да плевать! Щелкает замок, распахивается дверь, и в квартиру вваливается грязный, измазанный в саже и крови Олег. Разум ловит его всем собой, пытается удержать, но никогда еще Волков не весил целую тонну и они оба грохаются на пол.