не так он привык проводить пятничный вечер. протискивается сквозь толпу отвратительно потных подростков; в своем отвратительно тесном костюме. похожий скорее на неопытного телохранителя, или подставного агента докладывавшего копам об обстановке, или — на непутевого отца-одиночку, потерявшего своего ребенка-подростка — не смотря на то, что сам являлся таким: несовершенно летним ребенком, чей отец вот уже пару недель покоиться под землей. были ли эти подростки так же огорчены чей-то потерей? или их жизнь наполнена скопом куда более серьезных личных трагедией? неважно — деклан все равно ощущает разницу между ними. его «непохожесть» наступает начищенными оксфордами на разбросанными посреди танцпола пластиковые стаканчики, бычки, следы чужих кроссовок и... боже, он надеялся что ему показалось — использованных презервативов. «нужно было оставить пиджак в машине» — вот о чем думал деклан. он припарковал вольво в квартале от сюда и теперь догадывался, что сделал это зря. он представлял как возвращаясь обязательно обнаружит на серебристом капоте выцарапанные нецензурные слова. и это только в лучшем случае.

— кого-то потерял, красавчик? — скрипящий голос кавинский легко узнаваем даже в шумной толпе. он здесь единственный, к кому деклан относиться чуть с меньшем призрением — все таки его отец тоже никогда не являлся примером подражания. и может быть, был даже еще более чокнутым чем ниалл линч. — кажется, твой брат сосет кому-то другому сегодня!

— ищу того, кто отвечает за развлекательную программу, — не настроенный ни на словесную перепалку, ни на защиту чести фамилии линч — игнорирует его вторую реплику, мысленно смешивая её с общим шумом грохочущей музыки, от которой завтра будет звенеть в ушах, и прямо, без лишней иронии и сарказма выпаливает. — есть чем угостить?

— мы так рано никого не угощаем.

это не входило в его планы — оставаться здесь дольше, чем на час. и составлять компанию кавинский тоже, особого желания не было. поэтому в бумажнике, который хранился во внутреннем кармане пиджака, был план «б» и план «в», но только сейчас делан понял, что просчитался. под взглядом джозефа, в компании его друзей паршиво скрывающих ухмылки, стало очевидно — запасной план был неустойчив, как карточный домик и через мгновение он с грохотом рухнет. как и сам деклан. джозеф не тот, кого можно купить. в любом случае, уж точно не за деньги находящихся у того в избытке. его внимание стоит совсем других трат. линч глубоко выдыхает через нос, выдерживая паузу до момента, когда сам кавинский не делает шаг на встречу. в свете красного неона он выглядел еще опаснее чем обычно, а вытянутая рука, с почти прозрачной кожей, казалась приглашением в последний путь. он протянул деклану открытую бутылку водки. тот помедлил, не сразу приняв её, но совершенно уверенно запрокинул её над головой через пару секунд. ряд жадных глотков обожгло горло. кто-то за спиной присвистнул — оставалось надеяться, что не в его честь. в конце концов, деклану тоже это нужно – послать все к черту. погоревать. может быть, не о лучшем отце, забитым на смерть арматурой в собственной машине, а хотя бы о своём будущем. которому теперь было не суждено сбыться. поэтому он здесь – один день для деклана линча, без деклана линча и без притворного лжеца деклана линча. а завтра он обо все забудет. или без усилий заставит себя не вспоминать.

— все эти стереотипы о распущенных чирлидершах, правда? — знакомый кастиэля задает мне этот вопрос спустя десяти секунд после нашего знакомства. вот что интересовало его в первую очередь, когда меня представили как тренершу команды по чирлидингу. ни причин, моего выбора, ни заинтересованности в этом. я наблюдаю как бокал наполняется шардоне и натянуто улыбаюсь играя в смущение, но отвечаю напротив — без тени растерянности и неловкости.

— в некотором роде.

девушки в коротких юбках-плиссе едва ли скрывающие трусики, пышные помпоны прикрывающие голую, упругую грудь, непристойные позы на матах и шлепки по собственной заднице — бесконечные фантазии еще не созревших мальчишек, или мужчин с импотенций. все это лишь в некотором роде правда. вывихнутые ступни, разбитые губы с носами, локти разодраны в кровь, синяки и ссадины; ноющие мышцы после тренировок; прыжков, бега по стадиону и трибунам — зрелище не для слабонервных и доступное только тренеру и его команде. я пробегаюсь глазами по каждой макушке вышедшей из шумной и влажной раздевалки, про себя отсчитываю постоянный состав (на самом деле, выискивая глазами лишь одну):

— кто-нибудь видел абад в раздевалке? — никто из них не отвечает. не знают или не решаются. три часа и семь минут — никуда не годиться. я позволила себе равносильное опоздание только в первый день нашей тренировки с этой командой, чтобы точно все собрались и ничего не пришлось повторять дважды. нина задержалась на пятнадцать минут на одной из последующих тренировок той недели. я заставила её отжиматься, пока не задрожат руки. все девочки ждали, пока она закончит — я запретила начинать разминку до тех пор. видимо, поэтому девочки решили разминаться еще до моего появления, а опаздывать больше не решался никто. кроме абад. — сегодня тренируем бросок, — я замолкаю. очевидно, они знают, кто для этого нужен. двое в базу, один страхующий споттер назад и маунтер. или флаер. — кто будет флаером? — шепот стоявших сзади девчонок, переглядывания между подружками из первого ряда и затем, виновато опустившие головы и взгляды себе под ноги, на спортивный пвх линолеум. они знают, что неизменный флаер команды аиша. в полтора метра росточку, железный пресс, от силы около сорока килограммов — не человек, а робот. но её здесь нет. три часа десять минут. у меня лопается терпение.

— джессика, готова взлететь? — дверь из раздевалки хлопается параллельно эху моего голоса. все смотрят на только что пришедшую в зал абад, а я не смотрю. не решаюсь или просто не хочу.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ.ㅤ.ㅤ.

в течение часа джессика падает и падает. снова и снова. лицом о мат. стопой в лицо. лодыжкой в плечо.
через чур испуганная, дрожит как гитарная струна. не может сделать ни так, ни пайк, ни той-тач, каждый раз готовясь убиться об пол, а не приземлиться в руки своим напарницам. они её ловят. снова и снова. сердятся, как и я теряют терпение. подсаживают, церемонясь все меньше, но все равно ловят. я не свожу глаз с дергающейся в воздухе джессике, отсчитывая команду и через раз напоминая «расслабься!», пока позади меня все про себя недоумевают, почему именно бедной джессике суждено сегодня взлетать вверх с головокружительной скоростью приземляться в «колыбельку» из дрожащих рук. рук, наверняка ослабевших после соблюдения диетического питания и чая для похудения. я едва ли не жмурюсь от фантомных ощущений той боли, которую девочки почувствуют после сегодняшней тренировки и резко обрываю её коротким «на сегодня все» замечая, как в глазах джесс начинают поблескивать слезы.

ухожу в кабинет не подведя больше никакого заключения. руки тянуться к карману кожаной куртки, проверить наличие сигарет и как на зло, на месте их не оказывается. в попытках унять собственное напряжение — намеренно хлопаю за собой дверью, а потом выхожу на улицу — унять себя глубоким дыханием свежего воздуха и чем-то до упоминания «осторожно, вы можете повредить ваш слух» громким. возвращаюсь в зал, когда в нем уже никого нет. лишь забросанный инвентарь и спертый запах напряженных временем ранее тел. сегодняшняя тренировка вышла ужасной. вместно наказания для одной, наказаны остались все. попытка показать, всем насколько каждая не заменима в своей роли? или наоборот — что без нужного рвения и стараний, замену я легко найду. оставлю это для размышлений, но не себе. боковым зрением замечаю кого-то еще в зале. едва успеваю вытащить наушники из ушей.

— не знала, что у вас есть кинк на общественные унижения, карлей,— не знаю что ошарашивает меня больше — допущенная неформальность в стенах колледжа, или слова в значении которых я не до конца уверенна. хватаю воздух ртом в попытках незамедлительного ответа, но абад продолжает не оставляя возможности её прервать.

дистанция. то, о чем приходилось задумываться находясь рядом с абад. держать дистанцию между нами под контролем — в самую первую очередь. и ни за что, просто ни при каких обстоятельствах, не допускать её сокращения. со своей стороны так точно, ведь сама абад её всегда нарушает, как и сейчас — подходит слишком близко, резко и высоко задергивает свой подбородок, в попытках нарушить чертову дистанцию. от такого напора и огня в глазах хочется отступить назад, но это все равно, что поддастся. я торможу её собственной рукой, мягко расположив ту на её предплечье. не сжимая и не отталкивая на шаг друг от друга; тактильная манипуляция:

— эй, полегче! — это движение характерно материнскому и эта мысль мне не нравится. я по привычке озираюсь по сторонам, чтобы убедиться в только нашем присутствие в зале. — твоё бы рвение, да в нужное русло. не понравилось как джесс вертелась в воздухе? приходи пораньше, чтобы не уступать ей место.