✧asoiaf ✧
Aemond Targaryen

✧ Ewan Mitchell ✧
* * *
Почему вы выбрали именно меня, Ваше Высочество? Кассандра – старшая дочь дома Баратеон, и ваш с ней второй сын мог бы претендовать на Штормовой Предел. Марис умна, и хоть у неё не достаёт мудрости держать свои язвительные комментарии при себе, зато она всегда готова предложить честный взгляд на ситуацию, на который вряд ли осмелятся придворные лизоблюды, в том числе заседавшие в Малом Совете. Эллин – покладиста, своей судьбой она видит материнство и заботу о своём лорде-супруге. Что до меня… Меня отец назвал самой хорошенькой своей дочерью, пребывая в блаженном неведении относительно того, кем я была на самом деле. Но вас, милорд Эймонд, провести совсем не так просто, как сира Борроса. Вы сразу поняли, что мы одного поля ягоды, мне лишь гадать остаётся, как вам это удалось. В детстве мы видели друг друга лишь на пирах и турнирах, когда вы ещё могли позволить себе выглядеть недовольным и печальным. Я это заметила, и не только это, впрочем, я уже ребёнком жадно смотрела по сторонам и запоминала всё, что казалось полезным. С течением времени, я не без удивления обнаружила, что читать по вашему лицу становилось всё сложнее. Я видела, как ваша броня из холодной отстранённости крепла год от года, мне оставалось довольствоваться смутными догадками о происходящем в вашем разуме. Хотя, в одном я была уверена точно, вас посещали очень даже занятные идеи. Мне было бы интересно узнать, с какими мыслями вы отправлялись в логово единственной из трех драконов, участвовавших в покорении Семи Королевств, дабы стать её наездником? С какими мыслями вы брали оружие и отправлялись на тренировку с одним из самых прославленных рыцарей Вестероса, дабы заслужить звание одного из самых умелым и опасных воинов своего времени? С какими мыслями вы наблюдали за коронацией старшего брата Эйгона, которого пришлось искать среди борделей, прежде чем провозгласить Его Величеством? С какими мыслями вы наблюдаете смотрите на изувеченного старшего брата, каким он стал после прискорбного несчастного случая в битве у Грачиного Приюта? С какими мыслями вы носите корону Эйгона Завоевателя, которая, как утверждают вам идёт гораздо больше?
Когда вы объявили себя регентом и стали фактическим правителем Семи Королевств, мой отец был вне себя от счастья. Его младшей дочери предстояло стать королевой, а на подобную удачу он даже надеяться не смел. Одно дело породниться с королевской семьёй, и совсем другое стать дедом будущего короля! Ах, если бы мой жаждущий власти отец, отправившись в поход, знал, сколь далеки его желания от суровой реальности… Как бы он отреагировал, мне, к счастью, неизвестно, да и не важно это, поскольку сир Боррос понятия не имел, что происходит в Штормовом Пределе. Он не знает, что принц Люцерис выжил не без помощи вашей наречённой. Вы также об этом не подозреваете, и у меня были свои причины скрывать это. Когда вы узнали, что у «черных» стало на двух драконов и драконьих всадников больше, Острый Мыс и почти все его жители были сожжены. Только вот Штормовой Предел – не Острый Мыс, а Баратеоны – не Бар-Эммоны. Как вы будете действовать, узнав о чудесном спасении милорда Стронга моими стараниями, мне остаётся лишь гадать.
* * *
На данный момент Флорис присягает Их Величествам Рейнире и Дэймону. Предлагаю Эймонду выместить свою ярость на Стронгах в Харренхоле, а потом всё-таки посмотреть на ситуацию с холодной головой. Да, леди Баратаон при дворе «черных», шпионит для них, но кто сказал, что она не может поделиться парочкой умопомрачительных историй со своим наречённым, расположение которого потерять не менее опасно, чем расположение Рейниры и Дэймона, занявших Королевскую Гавань? Леди Баратеон может стать для Эймонда ещё полезнее,  а может и не стать, скучно принцу с такой невестой точно не будет))
Связаться со мной можно на форуме, бываю здесь каждый день. Детали обговорим, отношения выясним, постараемся не помереть в один день

пример поста

Сказать, что весть отца о прибытии в Штормовой Предел Эймонда Таргариена породила переполох, значит не сказать ничего. Увидеть самого большого дракона во всех Семи Королевствах и принять в твердыне его всадника – многие ли удостоились подобной чести? А когда выяснилось, что принц прибудет не с праздным визитом, а с предложением породниться с королевской династией через брак, замок и вовсе загудел, словно растревоженный улей. Юношу встретили турнирами и пирами, и на одном из них лорду-отцу наконец-то удаётся организовать смотрины. Кассандра и Эллис, обрадованные возможностью покрасоваться новыми платьями и украшениями (да ещё и перед принцем!), отправляются перебирать содержимое сундуков под бдительным надзором матушки. Марис, прежде чем присоединиться к ним, медлит, бросив на младшую взгляд, значение которого для Флорис осталось загадкой. Девушка беззаботно пожимает плечами, не желая забивать себе голову – поведение умницы-сестрицы уже давно стало загадкой для прочих. В дверях маячит молоденькая служанка, скромно предлагает помочь с выбором, вот только оный уже сделан и расправлен на постели. Девочка за спиной не выдерживает и восхищенно охает. Что ж, тогда решено. Леди Баратеон редко одевается в цвета своего дома, семнадцать ей исполнится только в следующем году, поэтому пока отец потворствует желанию дочери облачаться в платья редких оттенков. На пир она явится в бронзовом с золотом наряде.
— Уложи мне косы и можешь идти, — служанка покорно кивает и принимается за работу. Попутно пересказывает ей едва ли мне все сплетни, что ходили по замку о принце. Леди Баратеон пропускает болтовню мимо ушей, вряд ли в этом трёпе есть хоть слово правды. Сама она, к слову, о юноше почти ничего не помнит. Ей, конечно, приходилось видеть тогда ещё мальчика в Королевской Гавани, их лорд-отец исправно привозил дочерей на все торжества, где знати и их семьям присутствовать было необходимо, но те дни она едва помнит. Обменивалась, конечно, несколькими ничего не значившими фразами, к которым обязывали формальности, но и только. Девочка порой останавливала на Эймонде взгляд, серебристые волосы Таргариенов притягивали взоры против воли, и сочувствовала, простодушно и по-детски искренне. Для неё самой пиры были прежде всего обязанностью (чуть позже – возможностью насолить тем, кто ей неприятен), но никакой радости она от них не испытывала. А на сей раз и вовсе скучала куда больше,  чем позволяли приличия, как впрочем, и почти все собравшиеся. На скоморохов едва ли обращали внимания, ожидая того действа, ради которого знать собралась под сводами Штормового Предела.
«Он красив», — отмечает девушка, подняв глаза на остановившегося возле неё принца. По нему должно быть вздыхают все девицы Семи Королевств, и не только девицы: леди Баратеон почти уверена, что один из отцовских вассалов одарил Эймонда мечтательным взглядом. Некоторые придворные и вовсе едва не подавились вином, когда Таргариен обратил внимание на младшую из сестёр. Виду никто не подавал, но Флорис успела узнать этих людей, и может с уверенностью сказать, что они по меньшей мере удивлены.
—Вы окажете мне честь, мой принц, — позволив себе легкую улыбку, произносит девушка. Чашник тут же наполняет кубок юноши, собственный юная леди накрывает раскрытой ладонью – он наполнен достаточно. —Надеюсь, наши скромные развлечения не утомили вас, — добавляет чуть тише. —Штормовому Пределу сложно сравниться с пышностью Королевской Гавани, но твердыне моего отца тоже есть чем похвастаться. Если знать, где искать.

✧ slavic folklore ✧
marya morevna

✧ катерина павленко (или выбери свою) ✧
* * *
Дочь Морены, олицетворение войны, холодная и опасная, мятущаяся между огнем и льдом. Она так много раз играла с Кощеем в "кто сильнее?", путала жадность со страстью, а ярость - с любовью. Она не одержима бессмертием или властью, или силой, или чем-либо ещё на свете; ты одержима собой. Она идет по головам, улыбается радостно, а глаза у неё январские и студёные. Марья с Кощеем попеременно держали друг друга в цепях, он за собой уводил, отводил как беду, чтобы беречь свою весну, чтобы её не залило кровью и не съело заморозками.
Она не целует - кусается. Не улыбается, а хохочет. Не плачет, а ломает мебель.
Марья убивает, не раздумывая, а её следы покрываются тонкой корочкой льда, как в следах Василисы Прекрасной расцветают полевые цветы. Каждый раз, едва она себя вспоминает, ей кажется, что цепи успокаивают войну внутри, что глоток мёртвой воды с мёртвых губ соберёт её воедино.
Но это будет совсем не так. И сердце Марьи, живое (а не как Кощеево, навсегда застывшее) ждёт другого (каждую жизнь, проходящую будто сон).
И она найдёт его, и война её усмирится.
///
У нас нет разделения на навь и явь, сказочные персонажи живут рядом с людьми, интегрированные в общество. Все сказки, кроме Кощея, при перерождении обычно теряют память о себе до определенных событий, которые запускают их воспоминания. Для кого-то это встреча с другой сказкой (прошлой любовью, прошлым врагом), для кого-то - иные события. Для Марьи это, скорее всего, войны, серьезные конфликты, в центре которых она может оказаться или что-то подобное.
По большей части играем модерн, но все прошлые жизни тоже с удовольствием можно поднять.
Нынешнюю жизнь Марьи можно начать "с чистого листа", либо она может уже помнить себя и уже готовить бурю.
* * *
- это заявка не в пару, хотя в прошлом у Марьи и Кощея были сложные отношения. Всё-таки двое холодных - это сплошной взаимоабьюз, и Кощей с опытом всех своих жизней прекрасно знает, чем это может обернуться.
- мы с Василисой ожидаем некоторых козней с твоей стороны, а потом сюжетно найдём тебе жениха и сделаем счастливой.
- будет прекрасно, если ты пишешь посты чаще раза в месяц, интересуешься славянкой и готова болтать за хэды и развивать мир.
- пожалуйста, без лапслока.

пример вашего поста

Ночи такие короткие, а дни такие длинные. Ему каждый год не по себе в этом жужжащем и поющем летнем воздухе, и всё же времени лучше не найти, и возможности лучше быть не может. Она где-то там, в одном из маленьких городов. Не в Туле и не во Владимире — туда Кощей уже заглянул, но и недалеко. Карта чужих перерождений перед его мысленным взглядом столь же ясна, сколь и хаотична.
Раннее утреннее солнце не проникает сквозь блэкаут-шторы, неуместно смотрящиеся в номере отеля в стиле Царской Руси в историческом центре Суздаля (впрочем, весь город, как резная деревянная шкатулка, выполнен в этой стилистике). Но богатому гостю специально нашли, может даже взяли у соседей, и повесили их вместо полупрозрачной белой тюли, что украшала окно с декоративными ставнями ранее.
Он поднимается по будильнику в этой странной мрачной темноте, умывает бледное лицо холодной водой и быстро собирается. С завтраком его встречает внизу хозяйка, румяная старушка, подкладывает глиняную миску с плотной, хорошо пропеченной гурьевской кашей и расписную ложку. Кощей наблюдает за медленно тающим сверху маслом и рассеянно улыбается.
Сила Василисы сейчас должна быть на пике, она наверняка дышит медом и цветами, сладкая, как цукаты и сахарная пудра.
В нетронутой временем и вереницей перерождений, цепкой памяти Кощея все их прежние встречи, от далеких, дохристианских времен до самых последних случаев. Когда в моде были олимпиады и покорение вершин, она была на пьедестале, Прекрасная, как всегда.
Когда умы школьниц занимали конкурсы красоты, она оделась в купальник и алую ленту, приняла тиару со стразами Сваровски поверх приглаженных локонов.
А сейчас модно быть успешной, независимой и умной. У Кощея всё готово и ждёт.
У Кощея под языком разливается мертвенная прохлада, трупным окоченением сводит челюсть так, что её ведет в сторону, когда он спохватывается, точно ли не пропустил?
Не упустил?
Не...
Нет.
Она где-то там, живая и свободная, в том числе от самой себя, сияет себе, отражая глазами рассветы. И найти её трудно лишь пока они далеко. И это прекрасно.

С этими мыслями он разбирается с завтраком, расплачивается и погружает своё тело в автомобиль с личным водителем, слишком дорогой для глубинки и этих разбитых, извилистых дорог. До Иваново отсюда чуть больше получаса, есть время подготовиться, и впереди ещё три города, самых вероятных для поисков.
Солнце даже через затемненные стекла кажется ярким, небо безоблачное и глубокое, словно чистое озеро. В такое можно, запрокинув голову, нырнуть взглядом и затеряться. Кощей, однако, больше смотрит в землю, пока не оказывается в здании, куда более прохладном. Не то, чтобы солнце имеет над ним власть, но оно всё ещё помнит о сделке, из-за которой Бессмертный сейчас здесь.
То, что Кощею было обещано, и что он всегда получает.
И теряет.
И обретает снова.
Его встречают у широкой лестницы, заставив смотреть снизу вверх.
— Константин Матвеевич? — яркая помада директрисы лицея бьёт его по глазам, как красные маки, расцветшие на склоне. Он пожимает протянутую руку, словно та принадлежит мужчине, и растягивает тонкие губы, прищуривает глубоко посаженные глаза, наклоняя голову в старомодном, похожем на поклон кивке.
— Аудитория уже готова, детки, — Кощей позволяет себе усмехнуться в ответ на это легкое определение, — Подойдут позже. Давайте пока, может быть, чаю?
Она храбрится, приглашая его в свой кабинет. Достает из ящика стола набор конфет с коньяком и бойко рассказывает об учебных делах, о светлых умах, о славе города невест. Показывает список отобранных учеников, лучших из лучших в году, среди которых одну девушку зовут символично Василисой (она уже давно не рождалась с этим именем, но такие совпадения всегда привлекают внимание). Четвертый раз он приезжает сюда, четвертый раз эта женщина говорит об одном и том же, четвертый раз она получает обещания больших денег.
Вообще-то, видно, на что они идут. Школа стала чище, просторнее, наверняка и в классах много новых вещей, и учебные материалы обновлены, и...

...и все его мысли привлекает ощущение, стесняющее грудь на очередном вдохе. А потом ещё и ещё, полнее и ярче.
Весна.
Хотя за окном самое что ни на есть яркое лето. Но между его ребёр под дорогой черной рубашкой, в его сухожилиях под брендовыми часами, в его резко очерченных скулах всё звенит о приближении весны, как трескающийся лёд на реке.
Почти больно в первые секунды, а потом Кощей привыкает, удовлетворенно, радостно вздыхая.
Значит, сегодня.
Он демонстративно бросает взгляд на запястье, проворачивая руку.
— Пора, — говорит он коротко и встаёт, отставляя почти нетронутый чай, — Посмотрю на светлое будущее.

Он входит в кабинет спокойно и тихо, пряча глубоко в сердцевине себя напряженное внимание.
И видит, едва замечая в этом сиянии свежей, распускающейся жизни других девушек и юношей, заполнивших кабинет. Она не за партой, а на подоконнике, блаженно ничего о нём ещё не знающая, иначе почувствовала бы. Но на губах прекрасная улыбка цветёт так, словно лето будет длится вечно.
И словно увянет через мгновение.
— Василиса, — шелест сухой листвы напоминает его тихий голос, и она, конечно, не слышит его за музыкой. Кощей чувствует другие взгляды и с застывшим, непослушным лицом занимает своё место перед детками. Складывает руки на груди и дожидается, пока займут места, чтобы представиться (хотя они и так прекрасно знаю в большинстве своём, кто перед ними) и представить перед ними самые захватывающие перспективы.
Рот говорит автоматически, голос управляет вниманием аудитории, руки жестикулируют.
А взгляд постоянно возвращается к ней, к опадающей, как лепестки, улыбке, к непослушным прядям подсвеченных солнцем волос.
И это прекрасно.